Человек на часах
Человек на часах.
Николай Семенович Лесков, яркий и самобытный писатель, настоящий волшебник слова, пришел в литературу довольно поздно и, по его собственному признанию, "случайно". По служебной надобности он изъездил всю Россию и сумел собрать настоящую коллекцию характеров и образов, отыскать уникальные сюжеты и типажи, создать полноцветную картину Русской земли со всем, что в ней есть дурного и хорошего. В неповторимо живой сказовой манере Лесков изображает обычного человека с его радостями и бедами, достоинствами и изъянами, позволяя герою самому делиться своими историями и заставляя читателя искренне верить ему и сопереживать. Горький называл прозу Лескова "одухотворенной песнью", где "простые, чисто великорусские слова, снизываясь одно с другим в затейливые строки, то задумчиво, то смешливо звонки, и всегда в них слышна трепетная любовь к людям". В настоящее издание вошли такие известные рассказы, как "Тупейный художник", "Однодум", "Старый гений", "Христос в гостях у мужика" и другие. Мы используем файлы cookie и другие средства сохранения предпочтений и анализа действий посетителей сайта.
Событие, рассказ о котором ниже сего предлагается вниманию читателей, трогательно и ужасно по своему значению для главного героического лица пьесы, а развязка дела так оригинальна, что подобное ей даже едва ли возможно где-нибудь, кроме России. Это составляет отчасти придворный, отчасти исторический анекдот, недурно характеризующий нравы и направление очень любопытной, но крайне бедно отмеченной эпохи тридцатых годов совершающегося девятнадцатого столетия. Зимою, около Крещения, в году в Петербурге была сильная оттепель.
Сюжет, язык, темп изложения — всё на высоте. Кафкинский «Процесс» просто отдыхает хотя, возможно, мне не везло с переводами…. И отдельная благодарность Николаю Семеновичу, что не поддался моде конца XIX века на «толстые романы», а ограничился «малыми формами»: слона легче есть по-частям! Что, кстати, так востребовано в наше время «многабукфниасилил». При этом, затронуты проблемы ёмко, многогранно. И удивительно современно: удел классики — вечность.
